Для анализа равновесных исходов такой игры можно использовать принципы повторяющихся игр. Повторяющееся взаимодействие является важной отличительной особенностью социального обмена. Потребности редко бывают синхронными. Однако задолго до того, как человеческое общество изобрело всеобщее средство обмена, социальную адаптацию обеспечивали различные культурные механизмы, допускающие отсрочку получения взаимной выгоды: если я удачно поохотился, то я поделюсь с вами мясом сейчас, а вы, в свою очередь, поделитесь со мной потом, когда будет удачной ваша охота. Хотя это явление обычно называют взаимным альтруизмом, мы предпочитаем использовать термин «реципрокность». Я не являюсь альтруистом, если в основе моих действий лежит ожидание вашей реципрокности.
Реципрокность естественным образом ведет к возникновению прав собственности. Если я выращиваю пшеницу, а вы — свиней, и мы обмениваемся своими излишками, каждый из нас заинтересован в том, чтобы у нас обоих было право собственности на то, что нами выращено. Если кому-нибудь из нас выгодно «украсть», это положит конец нашей торговле. Следовательно, взаимное признание и защита неформальных прав собственности не требует в качестве предварительного условия существования Левиафана.
Однако каким образом такого рода взаимное сотрудничество может возникнуть в повторяющейся игре «дилемма заключенного»? Из работы Аксельрода и Гамильтона (Axelrod and Hamilton, 1981) нам известно, что для повторяющихся ходов может быть выбрана не стратегия С, а стратегия неожиданной кооперации Т («зуб за зуб»). В целом любая стратегия, включая Т, может привести к заметному сокращению числа отказавшихся от сотрудничества тогда и только тогда, когда она обеспечивает кооперацию между желающими сотрудничать и наказание для тех, кто этого избегает (Axelrod, 1984). Как отмечали Космидес и Туби (Cosmides and Tooby, 1992), выяснение того, какая из нескольких возможных стратегий действительно реализуется в рамках мыслительных программ человека, представляет собой важную эмпирическую задачу.