Вместо того чтобы платить наличными за результаты принятых агентами решений, нужно давать им возможность получения фиксированного вознаграждения в случае выигрыша и меньшей суммы — в случае проигрыша. Это определяет линейную зависимость между ожидаемой полезностью и полученными результатами, какой бы ни была функция полезности денег, при этом предполагается, что субъекты будут объявлять такие цены, как если бы их отношение к риску, связанному с обладанием лотерейными билетами, было нейтральным. Однако этот прогноз со всей очевидностью опровергается результатами экспериментов с аукционами, в ходе которых использовались данные условия. Возможно, это объясняется аксиомой сложной вероятности теории ожидаемой полезности9. В любом случае эти результаты должны подготовить ученых к возможности применения подобной процедуры на основе предположения, что отношение покупателей к риску окажется нейтральным. Любая проверка теории с использованием этой процедуры представляет собой одновременно проверку данной теории и гипотезы Смита. Если гипотеза опровергается, результаты проверки теории можно поставить под сомнение. Однако даже в том случае, если гипотеза Смита успешно выдерживала проверку, ее результаты имели небольшую ценность применительно к реальным экономическим и лабораторным условиям, при которых люди оказывались несклонными к риску в отношении вознаграждения, опосредующего их решения. В этом случае приходится сталкиваться с дефицитом теорий, объясняющих неоднородность неприятия риска экономическими агентами.
Такая трактовка вызывает вопрос: «Если аксиома сложной вероятности неверна, что это означает для индивидуального поведения? Невозможно по-прежнему соглашаться с теорией, прогнозы которой не оправдываются». Было бы правильным говорить, что все наблюдаемые действия согласуются со стремлением максимизировать ожидаемую полезность, однако нельзя утверждать, что именно поэтому теория неверна. Правда, с ней можно согласиться, поскольку у нас нет иного выбора, пока не появится более совершенная теория. Теории принимаются, поскольку все попытки их забраковать потерпели поражение. Как писал Лакатош: «... Ученые рассуждают об аномалиях, как не поддающихся анализу случаях, а не об опровержении теорий... Когда Ньютон опубликовал свои «Начала», было широко известно, что невозможно должным образом объяснить даже движение Луны; фактически ее движение опровергало теорию Ньютона.