Сравнительно недавно эта компания была самой дорогой в своей маленькой стране: ее стоимость составляла примерно 20 млрд долл. Сейчас ее стоимость во много раз меньше. Генеральный директор компании, который разработал и реализовал стратегию ее быстрого развития в последние семь лет, признает, что его компании предстоит пережить «самый трудный период» в своей истории. Он говорит, что компания «стремится обеспечить ясность и прозрачность, создав такой бизнес, который более доступен для понимания и оценки».
Однако годовой отчет, то есть документ, который должен предоставлять точную информацию о финансовом состоянии компании, породил новые сомнения. В этом документе очень сложно описаны весьма необычные операции — компания продала лицензию на некоторые свои основные продукты неизвестным ранее фирмам, видимо, специально созданным для этой цели.
Малопонятным способом деньги переходят от материнской компании к фирмам-сателлитам и обратно. Хотя компания продала лицензии, по-видимому, всего за 360 млн долл. (хотя это не вполне очевидно), она сохранила для себя возможность их выкупа по резко возросшей цене. Зачем? В чем логика этих транзакций?
Это больше похоже на финансовый инжиниринг, нежели на процесс достижения основных коммерческих целей компании. Сателлитные маркетинговые фирмы этой компании учитывали лицензионную плату как «доход от реализации продукции», хотя она не имела прямого отношения к продаже медикаментов. Аудитор уверяет акционеров, что финансовый отчет этой группы «точно и правильно отражает» состояния дел компании. Точно и правильно? Вполне возможно. Понятно и прозрачно? Безусловно, нет.
Генеральный директор утверждает, что компания всегда представляла полные сведения о своих совместных предприятиях и транзакциях. Он настаивает, что ничего не утаивается и все абсолютно понятно. В свете недавних разоблачений с этим трудно согласиться. Инвесторы заявляют, что до последнего времени они ничего не знали о сделках с лицензиями. Эти продукты приносят значительный доход сейчас или же дадут большую выручку в будущем. Материнская компания гарантировала долговое финансирование внебалансовых посредников, которые владели значительной частью ее капиталовложений в малые биотехнологические фирмы. Именно это разоблачение вызвало первоначальное падение курса акций компании, что не позволило ей оплатить долговые обязательства.